Сметанник фокина вольчека рецепт

Торт сметанник фокина рецепт

Приготовление: Для теста мука — 1,5 стакана (

150-160 г),сахар — 0,5 стакана,сливочное масло — 100-125 г,разрыхлитель — 1 чайная ложка Для творожной начинки: творог — 450-500 г,сметана — 0,75-1 стакан,яйца — 3 шт,сахар —.

Очень быстрая и вкусная пицца! Вам потребуется: Яйцо — 2 штПродолжение в источнике… https://vk.com/club146679299 Реклама в сообществе «Кулинария»

Ингредиенты: -Лук репчатый 1 головка -Фарш говяжий 500 г -Чеснок ½ головки -Помидоры 2 штуки -Паста томатная 2 чайные ложки -Перец черный молотый щепотка -Соль морская по вкусу -Спагетти 400 г Приготовление: 1. Спагетти.

Шпинат 400 гМягкий творог 230 г Мускатный орех (в порошке) 2 ч. л.Яичный белок 3 шт.Соль, перец по вкусуСпособ приготовления: Шпинат нарезать, а затем смешать с мягким творогом. Посолить, поперчить и посыпать мускатным орехом.

Для приготовления этого блюда лучше взять полностью созревшие бананы с коричневыми точками на кожуре. В качестве начинки в тесто можно добавить кусочки шоколада, орехи, изюм, цукаты. Ингредиенты: Банан — 3 шт. Яйца — 2.

Источник

Что мы узнали из лекции Филиппа Вольчека о его булочных и о нем самом Создатель самой успешной петербургской сети впервые вышел к людям

В пятницу в рамках международной лекционной программы CreativeMornings в кластере «Ленполиграфмаш» прошла открытая встреча с Филиппом Вольчеком — основателем самой крупной в Петербурге сети булочных-пекарен «Булочные Ф. Вольчека». За пять лет работы проекта его основатель ни разу не выступал публично и не дал ни одного интервью прессе (The Village несколько раз посылал соответствующие запросы, но переговоры так ни к чему и не привели).

Неудивительно, что интерес к встрече был очень большим. Как рассказали представители CreativeMornings, мероприятие посетило порядка 600 человек, это была самая крупная встреча за все время существования лекционной программы.

Редактор The Village тоже посетил лекцию и кратко законспектировал ответы на основные вопросы. Мы публикуем их с минимальными редакционными правками.

Филипп Вольчек

совладелец «Булочных Ф. Вольчека»

По сути, мы франшиза, только со своими особенностями

Что было до «Булочных Ф. Вольчека»?

До булочных мы делали булочные: наши первые булочные назывались «Теплое место», им, наверное, уже 8–10 лет, вторые булочные — «Булка хлеба», — они тоже живы сейчас, а вот теперь — «Булочные Вольчека».

Деньги

Я не единственный владелец булочных. В самом начале у нас было четыре партнера, которые занимались непосредственно созданием сети, у нас были деньги. Деньги очень маленькие. Никаких заемов, никаких инвесторов не было, было просто много знаний и много энергии, понимание продукта. Первое производство располагалось в бывшей армянской пекарне, а один из моих партнеров, в честь которого назван «Сметанник Фокина», сам загружал машину и возил продукцию в первую булочную на Парашютной.

Размер компании

Сейчас под нашим брендом работает около тысячи человек. Я точно не знаю, сколько у нас булочных. (После подсказки из зала уточняет: «91». — Прим. ред.)

Франшиза

Как и во франчайзинге, в структуре нашего бизнеса под каждую роль есть отдельные люди: есть создатели, которые придумывают концепцию, есть люди, которые занимаются моделированием, есть управляющие, есть пекари. По сути, мы франшиза, только со своими особенностями.

О копировании концепций в других городах под похожими брендами

(В Ростове и Москве существуют булочные с похожим ассортиментом и оформлением. В Ростове — «Булочные В. Шевченко», в Москве — «Булочные Фокина»)

Они сделали это сами, мы с ними не сотрудничали и не помогали. Никаких эмоций я по этому поводу не испытываю. Моя позиция такая: идеи нам не принадлежат, они принадлежат пространству — пожалуйста, берите.

Нам бы хотелось, чтобы о нас говорили «сходи в булочную на углу»

Об открытии булочных в других городах

Я лично не хочу лететь в другой город и заниматься там франшизами. Мы хотим в Санкт-Петербурге заниматься этим. Но бывают исключения. Сейчас мужчина в Астрахани открывает первые три булочные. Под своим брендом, но с нашей помощью. Он приезжал много раз в Петербург. Звонил, говорил: я хочу, я хочу. Я отказывал, отказывал, но потом мы все же поехали к нему. Упорство решает.

О производстве

Производство большое. 97 процентов нашей продукции мы делаем на нашем заводе, еще три процента покупаем. Мы не делаем, к примеру, слойки.

Обязанности

Я не занимаюсь непосредственным управлением булочными, есть ребята, которые принимают решения, моя основная функция — помогать им. Я в большей степени ментор и немного управляющий. Я понимаю, что происходит, но оперативным управлением не занимаюсь. Я всегда занимался созданием концепций. Руками практически никогда ничего не делал. Свою функцию вижу в том, чтобы придумать что-то, понять технологию и найти человека, который сделает это лучше, чем я.

Причина успеха

Мы не теряли энергию на ошибки: мы выбирали правильные помещения, выбирали правильных людей, мы делали вкусные булки. Работали без выходных на протяжении двух лет.

Моя позиция такая: идеи нам не принадлежат, они принадлежат пространству — пожалуйста, берите

Почему все булочные расположены в угловых помещениях?

Я думаю, наша сила в том, что мы пытаемся глубоко понимать поведение людей, мы изучаем, как люди воспринимают информацию, как они принимают решения. Когда люди двигаются по прямой линии, они не успевают принять решение, скорость большая, и у них нет времени. Они могут увидеть булочную, но не успевают принять решение. А возвращаться никто не хочет. С учетом этой закономерности мы выбираем помещения. На углу улицы все просто: человек остановился, у него появилось время принять решение, — он зашел в дверь. Ну и плюс, конечно, нам бы хотелось, чтобы о нас говорили «сходи в булочную на углу». Именно поэтому мы называемся именно так: мы не называемся «Вольчек», мы называемся «Булочная», потому что это первично. Человек просто идет в булочную, глобально ему должно быть все равно, что это за бренд, он просто идет в булочную.

Об энергетике помещений

Когда мы выбираем помещение, мы стараемся учесть его энергетику. Бывает, что с точки зрения формальных параметров оно нам полностью подходит. Мы его берем, но оно не работает: оказывается, что там неуютно, что-то не так с планировкой, со светом, это никак, кроме как ощущением, не уловить. Мы садимся с людьми, и я понимаю, что помещение не очень уютное. Так же и с фасадом. Человек должен хотеть зайти в помещение, должен хотеть остаться. Такие вещи действительно влияют на бизнес. Степень влияния может доходить до 30–50 процентов.

Почему булочные не представлены в соцсетях?

Если человеку нужно узнать адрес булочной и как она работает, это на сайте есть. Сайт сделан не очень качественно, потому что нет времени этим заниматься. Конечно, мы хотим сделать хороший сайт, хорошую навигацию, навигация — это вообще наша базовая ценность, базовый принцип. Если говорить о соцсетях и других каналах с развлекательной функцией, как о блоге с красивыми фотографиями и текстами, то в таком виде мы этим сами заниматься не готовы. Нам интересно заниматься производством и дистрибуцией контента профессионально. К примеру, мы бы хотели иметь в штате журналиста, которому была бы интересна жизнь компании, который бы профессионально транслировал ее вовне. Это фактически должна быть газета. Но нам такие люди пока не встречались, а мы их сами не искали. Если кто-то скажет: «Я хочу», — пожалуйста.

Любимая булка

Я, как ни странно, сейчас практически не ем мучное. Но я пробую все, что мы делаем и продаем под своим брендом. Нет такого изделия, которое было бы введено и которое я бы не ел. Мне очень нравится наше кокосовое печенье, и нашу чиабатту я просто безумно люблю.

Хобби и свободное время

Хобби у меня, наверное, нет. 80–90 процентов моей жизни занимает компания. Последнюю книгу я читаю, наверное, уже год, и она все не кончается.

Образование

У меня нет высшего образования. У меня есть большие сомнения в тех образовательных программах, которые сейчас существуют. На протяжении двух лет мы пытаемся создать свою программу обучения менеджеров, лидеров. В моем представлении обучение должно занимать месяц. Не год, не два года — месяц.

Кто отвечает на почту flv@fvolchek.ru?

(На сайте булочных есть личный почтовый адрес Филиппа Вольчека)

Там отвечают люди, которые ответственны за конкретные вопросы. В том числе я. Я просматриваю всю почту, если на какое-то письмо хочу ответить сам, пишу, что отвечу сам. Также могу подключиться к чужому диалогу.

Упаковка и оформление

Мне очень нравится как «Буше» работает с оформлением, с коммуникацией. Они делают охрененные витрины, но одна их булочная стоит как пять наших. Мы бы хотели использовать упаковку как в «Буше», но не можем. Это не для чиабаты за 19 рублей. Мне очень не нравятся коробки, в которые мы упаковываем пирожные. Скорее всего, проблему решить можно, но тогда придется заняться производством упаковки. Мы думаем об этом.

Фотографии: обложка, 1, 3 – Даша Савельева, 2, 4 – Витя Юльев

Источник

Филипп Вольчек: «Я не чувствую себя владельцем “Булочных Ф. Вольчека“ со штатом в 2000 человек, я — гопник со Ржевки»

Подписаться

Поделиться

Создатель всенародно любимой петербуржцами сети «Булочные Ф. Вольчека» (их уже под 100!) свое первое интервью дал «Собака.ru». Поговорить с лауреатом премии «ТОП-50» мы попросили директора фонда «Ночлежка» Григория Свердлина.

Мой математически одаренный друг подсчитал: если «Булочные Вольчека» будут распространяться как сейчас, то через тридцать четыре года Петербург будет состоять только из них. Отвечает ли это твоим планам?

У каждого человека есть миссия — продукт, который он должен выпускать в пространство. Моя — в кормлении людей. Чтобы узнать свою миссию, нужно быть осознанным: наблюдать за своими реакциями на уровне физики — какие мысли, эмоции родились от действия, как откликнулся организм. Человек рождается готовым механизмом: либо ты BMW и гоняешь, либо Land Cruiser и хорош на бездорожье. Если на спортивной машине поехать по оврагам, то двигатель себя не реализует, а подвеска посыпется. Я долго занимался не своим делом: десять лет провел в оптовых продажах — для меня это не было органично. Так внутренние механизмы изнашиваются. Твой механизм настроен на то, чтобы производить определенный продукт, будь то перемещение по буеракам или производство булок, — надо его найти.

Когда ты понял, что все сложилось с «Булочными Вольчека»? У тебя были же еще сети «Теплое место» и «Булка хлеба», но именно с «Булочными Вольчека» ты вошел в историю.

Все сложилось — такой формулировки в моей жизни нет. Когда решаешь, что сделал что-то классное, начинаешь деградировать. Первые два мои проекта пекарен «Булка хлеба» и «Теплое место» тоже были успешны, но из них мы ушли — потому что не договаривались с партнерами. «Булочные Вольчека» более ценностные, так как им никто не мешал: я делал только то, что нравится. Нас, основателей, было шестеро, сам продукт мы строили вдвоем.

С человеком, в честь которого назван сметанник Фокина?

Да. Его именем теперь названа молочная лавка Фокина: хотим делать свои магазины молочки — с доступными ценами, для людей. Сергей — большой любитель молока.

У меня ощущение, что «Булочные Вольчека» существовали всегда, но им же только пять лет. Откуда взялась концепция бизнеса?

Мы хотели делать вкусный и дешевый хлеб.

То есть не места, куда люди приходят пить кофе с пирожным?

Нет, кафе — не совсем моя история: я не про обслуживание, а про производство, логистику, продукцию скорее. Поэтому у нас и сервис минимальный: привет, до свиданья — все.

Вы ориентировались на кого-то, когда стартовали?

Ни на кого конкретного. У нас есть своя технология моделирования бизнеса: мы пишем легенду, сказку. Булочные были про молодую семью, которая открыла маленькую пекарню в деревне, — отсюда такой дизайн и атмосфера, домашность выпечки, десертов.

Для молочных лавок тоже сделали сценарий — про то, как семейство физиков-математиков уезжает из города: у них дети, и они все вместе работают в молочном магазинчике.

Это же про тебя — ты в физматшколе учился.

Конечно. Я наполняю эти легенды эмоционально. Людей, кстати, мы тоже моделируем через мифы.

Когда ищете сотрудников?

Да. Если, скажем, стоит задача найти финансового директора, не апеллируйте выдуманными резюме и компетенциями, а смоделируйте его образ. Финдиректор же — это такой бухгалтер из магазина XIX века: представьте его именно в этом ключе.

Как я уже говорил, если человек родился, чтобы разбирать мотоциклы, то ему не надо заниматься финансовым анализом.

У меня есть сотрудник, который внутри компании сменил две должности, перешел на третью, и я вижу, что наконец он занимается своим делом — сделками с недвижимостью. Коммерсанты как купцы — устанавливают и развивают связи.

У каждого типа связей своя механика. В недвижимости их устанавливают через давление. Я, например, по аренде всегда старался вести переговоры с позиции win-win, а не надо: они сами жесткие и любят, когда с ними так и разговаривают.

Зато я умею договариваться с сотрудниками: там важно понять, чего хотят они, что нужно мне, как создать союз, любовь, секс.

У тебя укладывается в сознании, что ты руководишь компанией, в которой работает 2000 человек?

Нет, я не ассоциирую себя с генеральным директором такой конторы, чувствую себя гопником со Ржевки. Компания живет своей жизнью, операционным управлением я практически не занимаюсь.

Ого! Я учился в «Сколково»: там топ-менеджеры жаловались, что не могут выйти из операционки. Пытаются и о большом думать, и мелким заниматься, поэтому трещат по швам.

Наша компания условно системная, сейчас в большей степени управляется связями с людьми. Я в ней мониторю энергию — те, в ком она есть, как правило, ответственны, решительны, способны на служение. Я даю им историю, обозначаю границы и устанавливаю менторские отношения. Человек действует, я — рядом, компенсирую, если что-то у него проваливается. Процесс будет таким, какие люди им управляют. Скажем, минимизация затрат у нас возможна потому, что я беру на работу экономных людей, в которых рациональность заложена. Бессмысленно добиваться ее от транжиры.

Ты говоришь про служение — чему или кому?

Своему соседу по процессу. Розница должна служить покупателю, отдел персонала — тому, кому он поставляет людей, и так далее.

Несмотря на размер бизнеса, ты кажешься расслабленным. Это так? Тебе не нужно напряжение, чтобы функционировать?

Напряжение нужно. Без усилия нет движения. Я за концентрацию и действие в расслаблении. Иногда получается. Если говорить о стрессе, то он, конечно, есть. У нас были разные угрозы, например долго не было денег и мы могли остановиться в любой момент. Были и другие сложности. На данный момент моя нервная система уже не отрабатывает входящие сигналы так, как должна, и паттерны, связанные с тревогой в прошлом, срабатывают периодически. Я стараюсь не реагировать на бессмысленные вибрации в мою сторону: если кто-то оставил злобный отзыв в Интернете, залил — как сейчас — в новой точке кислотой окна или скопипастил идеи — в Москве, например, открыли сеть булочных Фокина.

Чтобы перестать резонировать, надо перепрограммировать свое мышление, эмоции, изменить нейронные связи. То есть сказать себе: «Теперь моя реакция на этот сигнал будет другая» — и, когда он придет, не забыть это отрефлексировать. Что действительно вызывает у меня тревогу, так это похвала. Когда ругают, я чувствую не только недовольство собой, но и радость. Человек не ушел, затаив обиду, — ведь, если я о ней не узнаю, значит, и исправить что-то не смогу.

Кто тебя вдохновляет?

Те, кто делает хорошие продукты для людей. Если бы Apple стоили в два раза дешевле, это был бы вышак. Они могут снизить цену, я думаю, но зачем-то создают себе большой денежный запас. Номер один в моем списке — IKEA, два — McDonald’s: он же идеален для пищеварения, ни разу после него я не чувствовал себя плохо. Вот сейчас мы сидим в баре 76 — честный, хороший продукт, вдохновляет.

Любой бизнес — про деньги, амбиции и изменение мира. В каких пропорциях у тебя это намешано?

Вопрос не в пропорции, а в последовательности. Бизнес — инструмент реализации миссии собственника и тех, кого он пригласил на эту вечеринку. Он создал структуру, окунул ее в энергетический поток и зовет людей. Они встают в свои узлы и генерят свои миссии. Совокупность этих векторов дает продукт: все собираются в цепочку ценностей и выдают булки в красивом месте, доступно. И это меняет мир.

Если пекарь не хочет печь, а логист — перемещать, то энергии в хлебе не будет. Но, если в каждую точку структуры поместить вибрирующий организм, мы получим сплошную длинную вибрацию. А деньги рождаются сами по себе: мы лишь задаем структуру их распределения. Я ответил на твой вопрос?

Нет. Я спрашиваю: для тебя все это — способ не думать, на что жить? Самореализация?

Для меня это — наполняться в моменте сейчас, двигаться к своей цели, реализовывать себя. И, конечно, обеспечивать себя и своих близких.

Я свою деятельность и деятельность компании вижу в законах физики. Мы внутри нашей конторы определили три сущности, из которых состоит мир, и наша компания, мы сами — процессы, продукты и связи. Процесс — это действие, продукт — то, что оно производит, а связь — канал, в котором процессы обмениваются продуктами.

Вот мы сейчас разговариваем с тобой. Я — процесс Вольчек Филипп — запускаю слова в твою сторону через наш канал, который мы создали, договорившись об интервью. Если ты получаешь, что тебе нужно, а я рождаю ту энергию, какую хочу, мы отлично проводим время. Теперь ответ на твой вопрос: я делаю именно такой бизнес, потому что хочется кайфовать все время процесса. И потому, что в этом мире я хочу и могу производить продукт и максимально его распространять.

Зона распространения ограничена емкостью моей энергетики.

Если я, Вольчек Филипп, чувствую, что ширина моей миссии больше Санкт-Петербурга, значит, иду в регионы. Ощущаю, что такого желания нет, — не иду.

А оно есть?

На данный момент нет. В Петербурге моя миссия не исполнена даже на 20 %, так что я должен развлекаться здесь. Но мы работаем с региональными партнерами. Пока на их энергии.

Как ты представляешь свою миссию здесь хотя бы на 60 %?

Мы отталкиваемся от желаний. Возможно, нам хотелось бы делать шаверму: я ее люблю, но найти хорошую — проблема. Или пиццу, или сэндвичи. То есть мы прорабатываем идеи и, когда есть возможность, что-то запускаем: молочные лавки хотели открыть еще три года назад. Булочные все же занимают 80 % моего времени: по-хорошему, их надо переделывать заново — видение уже другое.

Ну, совершенствование — процесс вечный.

Вечный, но мы не смогли за пять лет реализовать даже то, что изначально держали в голове: например, свои печенья, подовый хлеб, свердловскую слойку, ром-бабу — должен же кто-то в городе делать ее классно, так?

Я к бабе спокойно отношусь, но буду тогда лоббировать кольцо песочное.

Его мы год назад уже придумали, как произвести. Как и настоящий бублик из детства, который сырком Viola или вареньицем намазываешь и чаечком черным запиваешь.

В том, что уже запущено, тоже не все идеально. Мне не нравятся полки для выкладки хлеба (неудобные!), упаковка, пластиковые цветы и так далее: в списке необходимых изменений — до сотни строк. Но, чтобы в эту ситуацию войти, нужно принять, что эти сто магазинов, как поезд, двигаются по своему маршруту, а я выдохнул, сел, налил чайку и нарисовал новые булочные. Вместо тревоги о том, что сегодня не доложили две плюшки в заказ, мне нужно подумать о мечте и написать новую легенду.

Возможно, семья из первых булочных переехала в город. Может, там, в деревне, построили завод удобрений.

Ты несколько раз упомянул, что всегда недоволен собой. Это не разрушает тебя?

Да, уровень моего удовлетворения больше 60 % не бывает никогда, наверное, в сексе, может, 70 % бывает иногда. Разрушает ли меня — время покажет, мне же сорок пока. Наверное, я хотел бы быть больше довольным собой и, соответственно, другими. Но динамика есть: десять лет назад принятие было 50 %, сейчас — 60 %, еще через десять лет — 70 %. Наверное, к семидесяти годам я буду перманентно счастлив.

Анонсируй что-нибудь из ближайших запусков все-таки — по продуктам.

Я против озвучивания планов, я за фиксацию совершенного. Моя механика жизни следующая: ты представляешь то, что хочешь, и должен сделать для этого максимально возможное. За результат отвечаешь уже не ты, а бог, пространство, поток. Я избегаю давать обещания, так как не могу взять за них ответственность. Мы никогда не пишем на булочных «Скоро откроется», потому как не знаем, когда это случится: в мае — замечательно, в июне — тоже неплохо. Такое у меня взаимодействие с пространством. Кому-то надо пообещать, потом впариться и сделать — я так не живу.

Понимаю: такое пребывание в потоке.

Как модно говорить — эджайл: мы двигаемся по ситуации, не занимаемся долгосрочным точным планированием. Сколько новых точек в год у нас должно быть? Понятия не имею. Бог — это волна, она просто идет. Ты просто смотришь на нее — хоп — и прыгаешь.

А серфингом сам занимаешься? Вон какой загар заработал.

Занимаюсь — нельзя сказать, было давно и редко. Загар — из Сестрорецка: я живу на Петроградской и еще снимаю квартиру за городом.

И как проводят время в Сестрорецке?

Как я: встаю утром, иду на пляж, ложусь — и лежу!

Ты серьезно?

Абсолютно: либо читаю, либо просто ничего не делаю.

А книги, кино, музыка, искусство — что-то тебя в них интересует особенно?

Если в чем-то есть любая энергия, я реагирую. Например, мне нравится наивное искусство, из сериалов недавно зацепили «Миллиарды», а последние выходные прошли в прослушивании Альберта Асадуллина. Он в полном порядке, в семьдесят лет поет юношеским совсем голосом.

Я не думал даже, что он еще выступает.

А он тем не менее в 2015 году выпустил альбом национальных песен, и там есть что послушать.

​Нам тоже скоро по семьдесят. Тревожит тебя тема возраста? Ты не думал уехать в другую страну? Насколько тебе город Петербург в качестве места проживания подходит?

Экологически здесь жить неэффективно: можно проводить какое-то время, но остальное — быть там, где физиология лучше работает. Мне yравится Италия — я бы хотел иметь там дом.

Давай виллу в Тоскане — буду к тебе в гости ездить.

Какие гости! Открою оливковую ферму — на уборку приедешь: ты же скалолаз, тебе самые высокие деревья достанутся. В семьдесят лет не хотелось бы быть немощным — поэтому проживание в Петербурге и вызывает вопросы. Хочу быть быстрым, легким, стоять на руках, садиться на шпагат — уже надо бы начать готовиться к этому. Смотри: приезжаем мы в Италию, солнышко светит, у меня жена-красавица, хорошее винишко за 3 евро, чиабатта, буррата — вкусная еда, какой она в наших широтах не будет: в такой реальности я хочу оказаться. Худым, поджарым, веселым, игривым старичком — и шлепать по попам итальянок.

МЕСТО СЪЕМКИ

Доходный дом Веге

Наб. Крюкова кан., 14

Доходный дом в стиле ренессанс- ного палаццо с атлантами у въезда в курдонер построен в 1914 году архитектором Сергеем Овсянниковым и инженером Иваном Ставицким для заводчика Георгия Веге и часто именуется «домом шоколадного короля». Здесь жили высшие чиновники и военачальники, в порядке исключения управляющий домом сдавал квартиры артистам Мариинского театра и преподавателям Консерватории — в гостях у пианиста Александра Зилоти бывали Сергей Прокофьев и Игорь Стравинский.

Текст: Анастасия Павленкова

Фото: Данил Ярощук

Стиль: Эльмира Тулебаева

Ассистенты стилиста: Александра Дедюлина, Анастасия Цупило

«Собака.ru» благодарит за поддержку партнеров премии «ТОП50 Самые знаменитые люди Петербурга 2019»:

Источник

Adblock
detector